Оплата
Меню
Нам 15 лет!

Как замечательно, что одна из реальных, а не просто объявленных ценностей нашего центра — постоянное саморазвитие.

Автор: Команда центра

Нифонт Долгополов

Я различаю пространство психотерапии и жизни. Все-таки психотерапия это приглашение человека в некое «искусственное» бытие — гораздо более безопасное, чем в жизни; часто более заботливое и более насыщенное любовью и вниманием, а также наполненное возможностями получать целительную энергию от другого человека со странным названием «психотерапевт». Есть разные виды психотерапий, и для меня гештальт-терапия это потенциальная возможность появления чуда — когда в кабинете психолога тет-а тет с клиентом или в совместности с группой ощущение искусственности рассеивается или вообще пропадает, и появляется переживание очень важной близости двух или большего количества людей, в которой есть место и остроте напряженных чувств, и удивлению от нарождающихся размышлений, и почти телесному соприкосновению с душой и сутью другого человека.

Вот такое романтический аромат чудесности я прячу в библиотеке своих личных и профессиональных воспоминаний после моей встречи с вами, психотерапевтами Центра Надежды Лубяницкой… С благодарностью!

Елена Павлюченко:

Как замечательно, что одна из реальных, а не просто объявленных ценностей нашего центра — постоянное саморазвитие. Благодаря этому мы регулярно приглашаем интересных нам мэтров гештальта и с удовольствием у них учимся. Так мы познакомились с Жан-Мари Робином, Олегом Немеринским, а теперь вот второй раз уже пригласили Нифонта Долгополова, чтобы пожить с ним про экзистенциальные темы. А в конце группы, по предложению креативной Ольги Ворониной, решили записать свои впечатления от нее, чтобы поделиться друг с другом и друзьями центра, продлить послевкусие, сохранить память…

Что могу сказать я? Эти два дня на нашей группе с Нифонтом мне было так, как всегда у меня бывает на группах с Нифонтом — почти осязаемо тепло, неторопливо глубоко и осмысленно просто — даже про очень трудные вещи… Время стало густым и каждая минута была о чем-то. Минуты свивались в темы, темы складывались в жизнь дня. День потихоньку настаивался, поспевал и завершался своим чередом, оставляя ощущение Настоящего. А еще все это было удивительно красиво! — мои коллеги со своими историями жизни и поиска; Нифонт, с уважительным вниманием сплетающий свою жизнь и свой опыт с нашими; и я, с радостью чувствующая себя частью этого прекрасного целого. Теории, сессии, обсуждения — это все очень важно и замечательно, но самое драгоценное для меня — это ощущение живой совместности и полноты проживания этого кусочка наших жизней. Можно сказать, что там и тогда, в эти два дня в центре Надежды Лубяницкой, нам очень повезло — мы встретились.

Спасибо, Нифонт! Спасибо, коллеги! — за счастье.

Ольга Воронина:

Эти два дня стали для меня настоящей сокровищницей мыслей, смыслов, осознаваний и переживаний. Хочу поделиться одной из «жемчужин» этой сокровищницы)

Иногда нам бывает сложно понять, проживается ли какой-то трудный опыт или просто «пережевывается» огромный кусок боли, который не усваивается, а только еще больше травмирует человека. Тогда полезно вспомнить о том, что некоторые факты нашей внутренней или внешней реальности можно осмыслить только помещая их в сознание маааленькими кусочками, переваривая их медленно и вдумчиво, сохраняя к себе максимум внимания и бережности. Но нелегко сохранять осознанность и душевное равновесие, соприкасаясь с темами смерти, непостоянства, хаоса и беззащитности. Поэтому мы поневоле начинаем ускоряться, желая как можно быстрее проскочить болезненные темы. Но вместо этого получается, что мы снова и снова запихиваем в себя больше, чем можем переварить за один момент времени, не успевая отследить, где нам уже слишком много. И тогда ощущаем отчужденность или сильную тревогу. Это происходит в силу того, что любое переживание стремится к разворачиванию и исчерпанию себя, либо к переходу в противоположное. И для этого процесса необходимо наше внутреннее согласие на то, чтобы встретить и искренне прожить все то, что предлагает нам жизнь во всем своем несовершенстве. Если же на каком-то этапе мы стараемся переживание удержать или свернуть, то оно наращивает свою интенсивность для того, чтобы быть наконец прожитым и трансформированным во что-то другое. Но если удается ассимилировать свои опыт, то мы можем почувствовать как сквозь экзистенциальный ужас бытия в нас по миллиметру втекают жизнь и любопытство к себе и миру.

Ну и конечно, я, как всегда, любовалась и вдохновлялась тем, как Нифонт живет в роли ведущего и терапевта: не просто озвучивая, а действительно транслируя переживание безусловной ценности именно той формы бытия, которая естественна для группы в целом и каждого ее участника в отдельности.

Ольга Кузьмина:

Два дня группы Нифонта Долгополова наполнили меня и профессионально, и личностно. Здесь удалось прикоснуться к сложным для меня темам, что-то по-новому увидеть, что-то больше узнать и понять. Все это стало возможным для меня благодаря нашему прекрасному коллективу и удивительному Нифонту. Спасибо Нифонту за его человеческое тепло, профессионализм, поддержку, возможность встречаться и быть рядом. И огромная благодарность группе — для меня очень ценно быть вместе, проживать сложные темы, иметь возможность открываться самой и больше узнавать других))

Один из самых важных для меня моментов, вынесенных с группы, — про опору. В трудные периоды жизни очень важно найти то, на что можно опереться. И когда мир вокруг тебя рушится, опорой может быть то место, где ты можешь что-то делать — простое, незамысловатое и с удовольствием. Порою спасение можно найти и в каких-то привычных рутинных действиях – наводить порядок, готовить еду, выращивать цветочки, раскрашивать картинки… Как будто, поддерживая порядок в своем маленьком мирке, мы можем хоть в какой-то степени защитить себя от  того страшного, что происходит в мире большом и часто от нас никак не зависит. Для меня это — про контроль и определенность. Есть вещи, которые я могу контролировать, где знаю, какой результат получу, которые почти не требуют усилий и делаются на автомате — и это то, на что можно опереться в сложный период.

Елена Ноздрачева:

Очень много поддержки — и теоретической, и через личные переживания про то, как сопровождать клиента в сложных темах и состояниях: страх смерти, мысли о самоубийстве, потеря близких, потеря смысла жизни, одиночество. Для меня было важно то, что даже в таких темах мелодия терапии может быть очень разной: плавной и поддерживающей, настойчивой и фрустрирующей, и даже — о, ужас! — веселой и шутливой. Есть такие темы, к которым внутренне очень трудно приблизиться, начать про них говорить. Хочется промолчать и даже сбежать.

Обнаружила, что для меня такой является тема войны. Я знаю, что старательно избегаю даже думать про нее — само слово «война» вызывает у меня запредельную тревогу. А на группе, благодаря поддержке Нифонта, мне удалось понять, с чем это связано в моей жизни. Самый близкий для меня человек, мой прадедушка, очень часто говорил: «Лишь бы не было войны, со всем остальным можно справиться». Конечно, я помнила про эту фразу, но сильно недооценивала ее влияние на меня. С одной стороны, она дает мне большую опору и устойчивость во многих жизненных потрясениях. А с другой — как только вокруг начинаются упоминания войны — я полностью лишаюсь опоры. Это нечто, с чем мне невозможно никак справиться. Я очень благодарна за то, что мне удалось увидеть, что большая часть моей тревоги — это тревога моего дедушки, которую он мне передал в наследство. Теперь следующий для меня шаг — сформировать свое личное отношение к войне.

Сергей Ясыркин:

Нифонт Борисович!

Огромное тебе спасибо, что нашел время и силы для проведения этой группы. Спасибо за атмосферу, которую ты создаешь на своих встречах. Сожалею, что не смог быть с вами до конца и завидую тем, кому удалось сполна использовать эту возможность поработать под твоим руководством и просто побыть с тобой.

Анна Синицына:

Для меня эта группа была уникальным сочетанием переживания личного опыта, размышлений о жизни и обсуждения методов работы с клиентами. Очень ценно, что можно было жить в своем темпе, проявляться тем, что есть и чем я была готова поделиться с группой.

Из теоретических размышлений для меня была новой идея, что поиск некоего смысла жизни и вообще опредмечивание смысла жизни — это в какой-то степени патология и прерывание потока проживания жизни. То есть, если человек проживает жизнь в согласии с собой, то у него нет необходимости искать смысл жизни. Стремление иметь смысл жизни во многом, как я это поняла, завязано на том, что в нашем обществе довольно сильно выражена идея, что свою ценность для другого, для общества нужно еще доказать. Что того, что ты просто  есть, такой какой есть, недостаточно. Нужно чего-то достичь, что-то иметь, что-то ценное давать другим, и только тогда ты достоин того, чтобы жить.

При работе с темой потери смысла жизни необходимо также проверить, не имеем ли мы дело с травмой, с потерей кого-то или чего-то важного в жизни. Стратегия работы в том, чтобы возвращать клиента к реалиям его жизни, чтобы он проживал свое бессилие, или разочарование, или боль, или еще какие-либо чувства, от которых он уходит в своем поиске абстрактного смысла.

Невозможно успокоиться или найти поддержку только в экзистенциальном пространстве, так как это всегда ужас столкновения с небытием, а нельзя по-настоящему контактировать с тем, у чего нет границы.

Еще мне было ценно в очередной раз подтвердить, как важно в терапии сохранять глубокое уважение к клиенту и его способу существования, стремиться понять и вникнуть в то, как он живет, тем самым помогая и ему самому лучше узнать и понять себя.

Михаил Филиппов:

Группа личного опыта, посвящённая экзистенциальным темам, в первую очередь была полезна мне тем, что я эти два дня жил со своими коллегами и самим Нифонтом в прикосновении к опыту проживания таких феноменов, как смысл жизни, неизбежность смерти, борьба и отчаяние, одиночество, принятие собственного бессилия и беспомощности.

А ещё бесценно было общаться с человеком, который своим собственным примером показывал, как сохранить вкус к жизни и жить каждый миг, даже работая.

Ощущение ценности собственной жизни и осмысления её для меня многократно выросли как в процессе жизни группы, так и после. Стараюсь проживать свою жизнь полно и насыщенно.)

Мария Мошкова:

«Печаль по потерянному не компенсируется радостью от нового,» — эту фразу я записала буквально в течение первых 30 минут учебной группы, которую провел Нифонт Долгополов в нашем центре. В тот момент для меня эта фраза была лишь констатацией печальной истины, с которой я знакома довольно давно. Но два дня жизни про самые сложные темы бытия человека изменили мое восприятие. Я думаю, что печаль по потерянному и не должна конвертироваться, маскироваться, или быть выкупленной чем-то новым, радостным.

Окончание одной жизни не может быть компенсировано началом новой, другой жизни. Переживание утраты, бессмысленности, одиночества, конечности жизни — это те рубежи, которые позволяют человеку становиться больше, глубже. Столкновение с этими темами расширяет возможности человеческого бытия, дает больше смысла и ценности имеющемуся. Рождает еще более насыщенное и всеобъемлющее желание жить и проживать свою жизнь.

В очередной раз восхищаюсь тобой, Нифонт. Благодарю жизнь за возможность встречаться с тобой, учиться у тебя, греться от твоего тепла, заглядывать в такие удивительные уголки своего сознания, восприятия, своей жизни, куда самостоятельно не знаю, когда добралась бы.

Благодарна нашему прекрасному коллективу, в кругу которого можно столько нового узнавать о себе. Ценю вашу многогранность, мои дорогие коллеги, творчество в каждом из вас, риск раскрывать себя все больше и больше, узнавать себя все глубже и глубже. Это были очень ценные два дня жизни. Спасибо всем нам!

Елена Первушина:

Есть вещи, которые не хочется говорить публично. Там было что-то важное. Сокровенное. Если назовешь, обесценишь. Была встреча. Моя и Нифонта. Моя и Маши. Моя и Юли. Моя и Лены. В каждой этой встрече было много важного. Разного.

А еще была встреча со страшными темами. Которые, если немного поживешь в них, не становятся менее страшными. Но жизнь на их фоне, простая, обыденная жизнь  - становится очень вкусной и ценной. Вот такие были, хочется сказать,  «экзистенциальные» встречи.

Денис Каргальцев:

Ощущение легкости присутствия рядом с Нифонтом создает впечатление, что терапия — это очень легкая и простая штука. Ведь все, что тебе нужно, это просто жить рядом с клиентом. Однако на деле именно это оказывается гораздо сложнее, чем с клиентом  действовать: строить интерпретации, разворачивать прерывания и т. д. Именно это недеяние, или деяние, но в минимально возможном объеме, и искренний интерес к клиенту, и живое открытое присутствие с ним, показанное Нифонтом в его работе, произвели на меня очень сильное впечатление. Мне близко такое отношение и понимание работы терапевта, и это очень ценный опыт для меня. Очень рад знакомству с Нифонтом. И еще безмерное уважение и восхищение вызывает мужество, с которым он живет в своей экзистенциальной данности.

Юлия Кринчик:


«Всякая действительная жизнь есть встреча»
Мартин Бубер

…Звон колокола не прекращается  вслед за ударом, он летит  все дальше и глубже  в пространство, оживляя все на пути, заставляя трепетать неподвижное.

Два дня жизни. Настоящей.

О том, как принятие ограничений и невозможностей, признание конечности не сужает, напротив, расширяет пространство жизни, увеличивает ее ценность, наполненность, глубину, объем.

О том, что ценность эта несводима к оппозиции ложных полярностей «жизнь это хорошо и радостно – смерть это плохо и страшно». О ценности жизни и смерти как целого. О смерти как конечной смыслообразующей границе, придающей жизни форму.

О праве на смерть и разрешении умереть, поддерживающем желание жить.

О высоте и красоте простой ткани жизни. О равноценности  разных форм жизни наполняющих ее смыслом.

О взращивании силы через принятие слабости.

Об осуществлении себя, восхождении к своей смерти через любовь к жизни.

О прорастании ценности жизни сквозь рамки самых жестких физических и иных ограничений.

О свободе выбирать себя живущего  даже в самой трудной ситуации.

О том, что в своей высшей  — настоящей  -  точке терапия и есть жизнь и любовь. О том, как на пути вглубь растворяются все техники. И двое встречаются сердцевиной своего бытия, создавая совместность встречи.

И встреча оказывается возможна, когда открыт неизвестности, инаковости, неожиданности.

…Какой звучащей  может быть тишина, какой наполненной пауза, каким говорящим взгляд.

Два дня жизни с Нифонтом и друг с другом.

Глубоко. Честно. Не торопясь. Тепло.  Нежно.  Смело.  Радостно.  Бережно. Светло.

Два дня любви.

Эти дни завершились. Любовь нет.

Который день живу я с этим звучанием внутри — звучанием твоего, Нифонт, голоса, твоей жизни. Твой колокол резонирует с моим внутренним звучанием, вызывая новые обертона, усиливая знакомые, проявляя тихие и несмелые, поддерживая робкие.

И с благодарностью тебе за твою любовь к жизни, за ту «цеплючесть», как ты ее назвал, которая дарит и мне драгоценную возможность встреч с тобой.

P.S.

Не один десяток лет это стихотворение Юрия Левитанского в числе моих любимых. Последние годы в нем я встречала себя. Сейчас оно звучит во мне твоим голосом:

Я, побывавший там, где вы не бывали,
я, повидавший то, чего вы не видали,
я, уже там стоявший одной ногою,
я говорю вам — жизнь все равно прекрасна.

Да, говорю я, жизнь все равно прекрасна,
даже когда трудна и когда опасна,
даже когда несносна, почти ужасна -
жизнь, говорю я, жизнь все равно прекрасна.

Вот оглянусь назад — далека дорога.
Вот погляжу вперед — впереди немного.
Что же там позади? Города и страны.
Женщины были — Жанны, Марии, Анны.

Дружба была и верность. Вражда и злоба.
Комья земли стучали о крышку гроба.
Старец Харон над темною той рекою
ласково так помахивал мне рукою -
дескать, иди сюда, ничего не бойся,
вот, дескать, лодочка, сядем, мол, да поедем…

Как я цеплялся жадно за каждый кустик!
Как я ногтями в землю впивался эту!
Нет, повторял в беспамятстве, не поеду!
Здесь, говорил я, здесь хочу оставаться!

Ниточка жизни. Шарик, непрочно свитый.
Зыбкий туман надежды. Дымок соблазна.
Штопанный-перештопанный, мятый, битый,
жизнь, говорю я, жизнь все равно прекрасна.

Да, говорю, прекрасна и бесподобна,
как там ни своевольна и ни строптива,
ибо, к тому же, знаю весьма подробно,
что собой представляет альтернатива…

Робкая речь ручья. Перезвон капели.
Мартовской брагой дышат ручные броды.
Лопнула почка. Птицы в лесу запели.
Вечный и мудрый круговорот природы.

Небо багрово-красно перед восходом.
Лес опустел. Морозно вокруг и ясно.
Здравствуй, мой друг воробушек, с новым годом!

Другие статьи

Все статьи
Нам 15 лет!